Како нам теперича стало доподлинно известно, собралось все Разнотравие и иже с ними во Приморский Хуторок. Даже вспомнить об этом страшно, не то чтоб написать! Одним словом - страшная история, однако.

День первый
Како добрались все весёлые ещё и ну располагаться! Почитай до самого вечеру устраивались - располагаются, раскладываются, припасы сортируют. И ишшо пол ночи возились - одно слово - городские. Ну по этому поводу пир горой, хихоньки - хахоньки, выпивательство и всяко тако безобразие. Глядь - ан все напитки иссякли. Други тару порожню под дерева окрестны побросаша, посели думу думати. Посему произвели вердиктъ: "Бросати жребий очередно - чей падёт - тому до селенья, в коем продукт желаемый имеется, немешкая отбыть."
Вздремнули пока гонец за продуктом обернётся, и ну сызнову за работу, ибо пьянство не забава, а тяжкой изнурительной труд. За ентими трудами пять дён, все как есть, пролетели незамеченно.

День шестой
Первым недоброе Вячеслав заподозорил. Он за водой в Хуторок побрёл. Идёт, рожу меж деревов протискиват, губы зрительно пространство ему загородили. Плетётся, дыханьём комаров морит и думает: "Али я кругом плутаю , али строения куда поделись, али их губы загородили, да не угледел? " Ан нет , по солнцу ориертир взял, ужо дорога скоро покажется. Соображая так, дошёл до дороги, потоптался в замешательстве, да и поворотил восвояси. Верташеся, другов ото сна пробуждаше и глаголеше : "Чёй-то я не понимаю вроде шёл прямо, а Хуторок-то где? Я до дороги ходил и назад обернулся без воды!" А други его навстречь вопрошают:
- А чё ты в глине по колено вымазан?
- Дык, на дорогу вышел, там и измарался.
- А чё ты измарался? Там же асфальт.
А он им ответствует, мол , какой асфальт? - грязишша по колено - вчерася дождь прошёл, - вот кони-то и взмесили. Спорят, аки Бушмен с Эскимосом - тот про коней, этот про асфальт.
Пошли сообча проверить, куда асфальту пропасть. Вышли по глазимуту на дорогу - так и есть : грязишша, помёт конской, копытами земелька истоптана. Этакой гребус да ишшо с похмелья! Сидят, курят, задумались шибко. Только Мишаня восхоти слово молвити - како надумалось - глядь -
Едет князь Мстислав со дружинушкой
Вся дружинушка на комонех белыих
А под князем комонь - аки лютый зверь -
Вороны бока, сбруя в золоте!
И глаголе им князь зычным голосом,
Молвит слово им да не доброе:
Али вы послы басурманскии,
Аль охотнички Угро-Финския,
Иль индейскаго роду - племени первобытные собиратели?
Басурманьские послы - все во золоте,
И дары везут пребогатые,
А охотнички Угро - Финския -
При оружии, да с добычею,
А индейские собиратели
Любят перьями украшатися,
И никто не сидит вдоль дороженьки
Смрадной дым всебя не вдыхаюти!
Нет при вас ни даров, ни оружия,
Ни индейского оперения,
Знать бесовския вы преспешники
Порубаем вас со дружинушкой!
А в тот час во лагере спали токма Алексий Тихой, да Шульц - оба аки воины, павшие славной, но безвинной смертию. А Гогич, по обыкновению, третьи сутки закат наблюдал.
Шульц, пробудишеся ото сна, тяжкою жаждою томился зело. Подле кострища потухшего руками шарит - очки ищет. Комары личину яво, и без того распухшу, изожрали до неузнаваемости, а ён ну ешшо сажу по зудящей роже размазывати. Наткнулся на Алексия. Тот спросоня глянул - и обмер весь - подумал - черти мерещатся. Перекрестился, накрылся с головой и стал сон досматривать, о том как катушечный магнитофон - приставка "Сатурн" из вражеского CD-рома платы живьём вырывает - по комнате, как фейерверк, циферки летят, дисковод орёт от боли (а это Шульц заорал - на уголья горячие руками напоролся).
Шульц к морю пополз - руки охладить. Дополз - ан нет моря - так лес и идёт дале под гору.
Тут его Гогич окликал и говорит:
- На вот очки твои - позавчера у костра подобрал - полюбуйся како диво сотворилось, - и пальцем вдаль тычет.
Сели оба рядком, удивляются: ни моря, ни берега как не бывало. - Я ужо третьи сутки тут, на пригорочке, сижу, ентот курьёз наблюдаю, а разумом постичь не могу.
Вдруг слышат рога затрубили то Мстислав Разнотравие рубать принялся. Бегут втроём к дороге. Алексий, даром что Тихой, первым нож засапожный выхватил - братков спасать. А Шульц возле самой дороги запнулся, упал покуда очки искал - всё уж окончилось - полегло Разнотравие, всё как есть, акромя Шульца. Его люди мстиславовы в суматохе за кустами не приметили. Как Шульц очки протёр как увидел тела окровавленые, в грязь втоптанные так в ужасе в лес и кинулся. Блуждал недели с полторы на север от Рыбной Слободы, где-то там его медведь и задрал.
Вот така страшная история. Одно не пойму - как там Мстислав со дружиною оказался невовремя? Не замешкайся оне у посадских в слободе - глядишь и обошлось бы всё.

©Потурай, 1997